Пастор. Глава 2. Школа

Заканчивался август. Иван переоделся после смены, передал укладку сменщику, сдал карты вызовов диспетчеру и направился на конференцию. Приятная усталость клонила в сон. И, прослушивая доклад старшего врача смены, фельдшер уже предвкушал отдых, так как сегодня была пятница, а завтра, после сна, будет целый свободный выходной день, когда можно куда-нибудь выбраться.

Конференция почти закончилась, когда в кармане джинсов завибрировал телефон. Иван взглянут на экран и увидел, что звонят ему из школы. Он ждал этого звонка, так как именно сейчас, в конце августа, пока занятия еще не начались, администрация составляла расписание, комплектовала нагрузку для учителей и определяла, нужно ли привлекать совместителей. Иван Александрович побаивался того, что его 3 часа заберут, и он лишится возможности готовить для детей интересные уроки и выступать перед классом. Вопрос ведь был далеко не в деньгах.

Выйдя из зала и ответив на звонок после того, как начмед всех поблагодарила за внимание, фельдшер услышал голос директора школы:

— Иван Александрович, здравствуйте! Вы у нас совместитель, я хотела бы вас позвать на обсуждение вашей рабочей нагрузки на этот учебный год. Когда у вас будет время?

— Здравствуйте, Любовь Алексеевна, спасибо, что позвонили. Я как раз закончил смену и готов дойти до школы сейчас.

— Замечательно, тогда я жду вас, — ответила директор.

Попрощавшись и завершив звонок, Иван направился на выход, где встретил приятного старичка невысокого роста. Его аккуратно поставленная бородка и усы напоминали в нем Доктора Айболита, который только что снял свою форму, переоделся в современную одежду и пришел устраиваться работать в скорую помощь.

— Доброе утро, молодой человек. Подскажите, пожалуйста, как мне пройти в кабинет главного фельдшера? – начал старичок.

— Здравствуйте, по той лестнице поднимитесь на второй этаж, и напротив зала для конференций увидите кабинет с табличкой «Главный фельдшер», — ответил ему Иван, указав рукой и лестницу.

— Огромное спасибо, — ответил посетитель с кроткой улыбкой. Он казался слишком вежливым для нашего времени, хотя и не наигранно. Просто добрый и вежливый старичок, который, как казалось фельдшеру, может быть каким-нибудь профессором медицины, преподавателем университета или учителем старой закалки, который умеет держать себя в руках перед людьми, всегда вежлив и спокоен.

Листья деревьев уже превратились в темно-зеленые, а некоторые из них начинали желтеть. Природа готовилась к осени, температура на улице снижалась, ветра начинали дуть сильнее. Да и день убавился, заставляя карету гоняться по темным улицам больше, чем по светлым и солнечным. Было больше дождей, а утром прохлада обдавала все больше, заставляя одевать ветровку или свитер. Но красота природы была так сильна, что заставляла любоваться собой все больше.

Иван любил свой город, и пройдя из скорой в свою любимую аллею, пошел прямо, любуясь пейзажами позднего лета и шумящей рядом реки. Так он даже не заметил, как дошел до школы, где его ждала директриса.

— Еще раз, здравствуйте, Любовь Алексеевна, — поздоровался Иван Александрович, открыв дверь в директорский кабинет.

— И вам не хворать, — улыбнувшись, ответила женщина. – Присаживайтесь!

— Спасибо! – Иван, переборов сонливость и все другие мысли, уселся на стул и взглянул на директора, ожидая, что ему будет предложено в этом году.

— Вы у нас в июне закончили университет, получили высшее образование, это очень замечательно. Но 3 часа истории – это маловато. Вы не хотите перейти к нам на основную работу, на полную ставку? – Сразу задала серьезный вопрос Любовь Алексеевна.

— Я бы не хотел уходить из медицины. Во всяком случае, пока. И если есть возможность взять больше часов, я буду только рад, — робко ответил Иван.

— Да, есть больше часов. В этом году из школы уволилась Валентина Васильевна Князева, вернее, ушла на пенсию. Она долгое время работала в нашей школе, очень хороший специалист с высшей категорией, вы ее знаете, так как у нее учились сами и с ней работали. Но возраст уже серьезный, здоровье не то, поэтому она решила уйти на отдых. Нагрузка у нее была серьезная – 28 часов. Больше чем на ставку! И нам нужен учитель, который потянет это. Плюс ваши 3 часа, получается 31 час. Как вы понимаете, с такой нагрузкой можно вполне спокойно работать, вести 5 или 6 уроков в день, спокойно отдыхать дома вечером и на выходных. А защититесь на первую категорию, зарплата будет просто сказочная. Наверняка больше, чем в вашей скорой. И никаких смен, никаких разъездов. Соглашайтесь!

Иван Александрович сидел и вслушивался в каждое слово, пропуская все сказанное глубоко через себя. В его голове проплыли все те люди, которым он помогал все эти годы, будучи фельдшером. И зарплата в скорой его устраивала. Устраивала вся эта канитель, как может кому-то со стороны показаться. Но и лишаться работы в школе он не хотел. Повисла пауза, отразившаяся на лице молодого учителя неким недоумением.

Любовь Алексеевна смотрела на него и ждала ответ. Как у опытного руководителя, конечно, у нее были подготовлены и другие варианты. Но предложение было сделано серьезное, обдуманное, так как Иван подавал отличные надежды, был перспективным. Аккуратность и обдуманность его работы, интерес, который он вызывал у ребят к своему предмету, результаты обучения предмету заставили руководителя поверить в него, и попытаться удержать такого специалиста в списке кадров.

— Я не оставлю медицину, Любовь Алексеевна, извините, меня, пожалуйста, — несколько по-детски, как бы оправдываясь ответил Иван. В тот момент он почувствовал, что сдает экзамен по литературе, как много лет назад, все той же Любови Алексеевне, но в этот раз он терпит фиаско, так как не готов к такому экзамену.

— Поняла вас, — горько произнесла директриса и продолжила. – У меня есть учитель, который хочет взять эту нагрузку и устроиться на постоянной основе к нам. Но я знаю вас и как ученика, и как учителя, и как человека, и я все-таки хотела бы взять именно вас. Иначе мне просто нечего будет вам предложить.

После разговора, распрощавшись с директором, будучи крайне подавленным, Иван побрел до дома. Он понимал, что в будущем у него все равно будет возможность вернуться, либо устроиться в другую школу. Просто было для него непонятно, почему нельзя оставить его маленькую нагрузку в 3 часа, и почему он теперь остался ненужным просто из-за того, что не захотел покидать медицину. Он чувствовал себя пешкой в игре руководителя, который создал новые правила для своей же игры только для того, чтобы манипулировать им. А раз манипуляция не удалась, то лишение всех перспектив было своего рода наказанием.

Дойдя до дома, Иван лег на кровать и уснул, впервые почувствовав себя выжатым. Но не от работы на любимой скорой, а от тяжелого разговора с директором. Единственной мыслью в его голове оставалось то, что он прав, и спасать жизни для него намного важнее административных игр директора школы.